Оззи Осборн — один из немногих музыкантов, которые знали Лемми Килмистера с самого начала его карьеры в Hawkwind. Вместе они гастролировали в первом сольном американском турне Осборна, вместе написали такие хиты, как «Mama, I'm Coming Home» и «See You On The Other Side», а также «I Don't Want To Change The World», выигравшую «Грэмми».
Они собирали воспоминания о войне и военные артефакты. Узнав в понедельник о том, что Килмистера больше нет, Оззи был потрясен. Он написал прочувствованные воспоминания о своем старинном друге.***
С тех пор, как я услышал ужасные новости, я только и делал, что вспоминал, как мы вместе проводили время. Он был прекрасным парнем, моим очень хорошим другом. Я до сих пор в состоянии потрясения. Два дня назад я звонил ему и не мог разобрать ни одного его слова. Вчера я получил сообщение от его менеджера: «Лемми уходит, он хочет видеть своих друзей». И вот мы с женой уже выходим из дома и получаем новое сообщение: Лемми умер. Мне стало очень плохо. Мы могли подумать только: «Ну ничего себе!»
Наверное, какое-то время он страдал. Ему все-таки было 70 лет. Он до последнего жил жизнью рок-н-ролльщика, но потерять вот так друга все равно ужасно грустно. Мы с Лемми дружили очень долго. И часто шутили о том, кто из нас первым отдаст концы. Но я довольно давно завязал с ночными бдениями и тому подобной хренью. А Лемми мне однажды сказал: «Зачем жить до 99 лет, если жизнь тебе не мила? Это моя жизнь, я хочу провести ее весело». И он дожил до семидесяти! С таким образом жизни — сигареты, выпивка и все прочее, — он знал, что вряд ли у него это получится.
Такой образ жизни не дает дотянуть до 99. Вернее, это случается очень редко. Большинство из нас врезают дуба раньше.Мы познакомились, когда он еще играл в Hawkwind. В Англии мы репетировали на одной базе. А когда он сколотил Motörhead, они стали пиратами рока. Я помню свой первый американский тур:Motörhead нас разогревали. Нам было очень весело, ежедневные тусовки. Помню, как спросил Лемми: «Ты вообще спишь когда-нибудь?» Он ответил: «Ну так, не очень». Я спросил: «Ты когда в последний раз спал?» Он ответил: «Сейчас скажу. Десять, нет, двенадцать дней назад». Я: «Да ты гонишь!» Когда я не спал два дня, я уже сходил с ума и лез на стены. А они запросто приспособились.
Он долгое время был королем вечеринок, но вряд ли до последних дней. Это было бы просто невозможно. Лемми и так был чертовым монстром. Когда мы вместе гастролировали, это было похоже на Spinal Tap. Вот они сходят со сцены, мокрые от пота, залезают в автобус и едут дальше. В душ даже не заглянут. Мы играли в колледжах, играли везде, куда звали. А у них райдеры были примерно такие: ящик Jack Daniel's, ящик водки. Шэрон говорила: «Сколько, по-твоему, мы можем тебе заплатить?» Их райдер влетал дороже, чем наши им гонорары!
Они питались водкой, апельсиновым соком, газировкой, все время расхаживали с бутылкой бурбона. Я вообще не знаю, как они пили эту дрянь. Я только один раз в жизни нагрузился Jack Daniel's и сказал: «Нет, это не для меня». Тогда, я, конечно, тоже зажигал будь здоров. Но и близко не так, как они.
Они придали слову «тусовка» решительно новое значение. Их тусовки превращались в катастрофы. Один их гитарист попросту рехнулся. Они там употребляли дикую хрень, какие-то амфетамины и тому подобное дерьмо. У них глаза были как плошки, а ног под собой они не чувствовали.
Было время, когда Лемми жил у нас дома. Помню день, когда он приехал: это еще было адовое времечко, у меня было такое похмелье, что хотелось заползти под скалу и сдохнуть. Он постучал в дверь — лицо у него было просто пепельное. Он был похож на привидение. Можно было подумать, что он 500 лет пролежал под могильной плитой. И вот он на меня смотрит и говорит: «Твою мать! Надеюсь, я выгляжу не так отвратно, как ты». Я думаю: «Если, твою мать, Лемми Килмистер мне такое говорит, то пойду-ка я обратно в кровать». Так я и сделал.
Впрочем, были не только вечеринки. Мы с Лемми очень много работали вместе. Я помню, как он писал мне какой-то текст. Я пришел к нему домой и обалдел. Там было больше военных сувениров и артефактов, чем в музеях. Я дарил ему мечи и кинжалы. У него было такое хобби. Особенно его интересовала Вторая мировая война. Но он был очень умным коллекционером. Он очень много знал об истории. В общем, я предлагаю ему свою песню. Он отлично писал тексты, поэтому я его попросил: «Можешь с этим поработать?» И еще я ему принес какую-то книгу про Вторую мировую, про какого-то там генерала. Он мне говорит: «Возвращайся через два часа». Я возвращаюсь, а он не просто написал мне текст — он написал три варианта! А потом говорит: «А кстати, книга — говно». Я говорю: «Какая книга?» «Которую ты принес». Он за час прочитал эту книгу! Я говорю: «Ты издеваешься?» Он отвечает: «Тебе текст нравится?» Текст был, кажется, для «Mama, I'm Coming Home». Я говорю: «Ничего, нормально». А он: «Тогда как тебе вот эти варианты?» Он написал три варианта текста! Мы вместе написали мою песню «See You On The Other Side». Я придумал идею, он написал текст. Еще он написал «Mama, I'm Coming Home»,«Hellraiser», «Desire» и «I Don't Want To Change The World». Я приносил ему песню и думал: «Ну-ка, что ты с этим, твою мать, сделаешь?» А он раз — и сочинял в один присест пятнадцать куплетов. Когда я писал стихи, у меня выходило максимум: «Она подошла к двери» — и все, затык. А он писал их так, будто письма приятелям. И всегда удивляешься, как быстро! Причем получалось не просто хорошо — а охрененно хорошо!
С виду нельзя было сказать, что Лемми так хорошо образован. Люди слушают нашу музыку, смотрят на наш внешний вид и думают: «Это какая-то гопота. Они сами не знают, чем занимаются. Никчемные люди». Но это неправда. Лемми был похож на старого байкера, но он читал уйму книг. Его очень многое интересовало. Он был очень умен. В нашем первом турне у него был с собой клетчатый чемодан: там была пара трусов, пара носков, остальное — книги. Когда он жил у нас, то три дня торчал в библиотеке и все читал там эти чертовы книжки. Я ночью встаю в туалет, иду мимо — он там читает. Я говорю: «Ты чего не спишь?»
Он был очень близким нашим другом. Очень верным. Если ему что-то не нравилось, он не жеманничал. Но и не орал. Просто говорил: «Это меня бесит». Но такое случалось очень редко. Вряд ли он вообще говорил такое мне, но он ведь всем был другом. И у него было шикарное чувство юмора. У него была песня «Killed By Death» — что за потрясающее название! Потом Лемми открыл для себя Калифорнию и переехал туда. Он жил за углом от бара The Rainbow. Машину он не водил, так что шел прямиком из своей квартиры в бар. Так он прожил последние лет 25-30. По-моему, там есть один стул, на котором висит табличка: «Стул Лемми». Он каждый день сидел на одном и том же стуле. Стал настоящим местным.
Несколько месяцев назад я видел его в клубе Roxy. Там играл мой друг Билли Моррисон, а я прилетел, чтобы с ним сыграть. Как обычно, Лемми сидел в баре. Я не знаю, пил он там или просто зашел посидеть. Он очень исхудал, чувствовал себя плохо, но продолжал жить так, как ему хотелось, и был готов к последствиям. Я его спросил: «Ты как себя чувствуешь? С почками нет проблем?» Его этот вопрос просто шокировал. Никто не думает: «В следующем году я умру».
Я вообще не знаю, почему он так долго протянул. Если честно, я думаю, что его держали концерты. Он выкладывался до самого конца. Ему было ради чего вставать с постели. Он недавно играл в Германии и, наверное, уже знал, что тяжело болен. В апреле мы с ним сыграли несколько концертов в Южной Америке. Моя жена потом сказала: «Съездил бы ты к Лемми. Он очень похудел, выглядит плохо». Я ему постоянно писал смс-ки, говорил: «Если тебе что-то нужно, просто позвони». Сейчас вот копался в телефоне и нашел сообщение от него: «Спасибо за заботу».
Я буду по нему ужасно скучать, как и мы все. В музыкальном бизнесе образовалась огромная дыра. Он был личностью. В музыке сейчас не так много личностей. Он был потрясающим, настоящим другом. Мне его уже не хватает. Я его никогда не забуду. Вряд ли его вообще кто-нибудь забудет. В моем окружении все будут по нему скучать. Он был хорошим парнем, хорошим человеком, моим хорошим другом. Просто потрясным чуваком! И прожил мало. Да благословит тебя Бог, Лемми. Я счастлив, что ты был в моей жизни.
Свежие комментарии